Carolina Valery Alalykin Poem by Yuri Starostin

Carolina
(Poem)
1
In the foreign, far Emirates,
In a wave of the Persian gulf,
I have appeared suddenly in the embraces
Of the unexpected and playful destiny.
The sea shooks unsubjected,
Lapped at night at our feet,
And the life was seemed us is fine -
Nobody here was not lonely.
Most pleasantly on the light,
When you are enamoured sincerely! -
I did not regret at the dawn,
That suddenly been blinded at the night!
Breathed joyfully and free
The sea salted is cooperated
And all recognitions un-sleepy
Were stored truly and be ardor by.
We lie together under a canopy.
We are blown by a breeze.
She be in the eyes to me with the interest
Looks, as in the book - between the lines.
Reads my life and thoughts,
Also wants to distinguish more deeply,
What feelings have appeared
In my soul that to her are well matched.
And I look in her eyes long,
I try to understand her world,
That it became never bitter,
And on the destiny to not expostulate …
I breathe in the curls by drunk.
I inhale the aroma of the hair.
And suddenly, having nestled her languid,
I have understood that have already grown in.
To me her body is the pleasure top.
She is as an angel by the flesh.
She -by she is the perfection,
To got the happiness in the life.
Oh you, Ryazan, my native!
Oh you, the loving edge!
In your limits be going,
I have not found the soul paradise.
Forgive me for the frankness,
I do not blame you,
That on the fo(e) - land suddenly the tenderness
I has found. And here already I love!
And fading from the recognitions,
In her eyes I look again:
«Its are as the sky over Ryazan! » -
On the thought I catch myself.
The days of an April meeting proceed.
And the eyes the smoke of the apart eats.
Become more silent our speeches,
Having taken cover by the happiness unearthly.
And with the approach of the apart,
Having understood the trouble to the bottom,
Still more strong we link the hands,
Fearing to leave for ever.
Crude and gloomy somewhere London
In me has wake up the alarm.
Her father there was not the lord,
But Russia for something he did not love.
- Oh Carolina are the bird of the paradise!
Oh you are my Russia open space!
I wanted to marry you in May
Under our Ryazan chorus!
- Oh as a paint lives grow dull! -
Suddenly Carolina speaks, -
Oh the Cornflower, you are my Ryazan!
As quickly the time runs!
The father calls, ones he is excited.
I have told all about us.
But he is fettered by a doubt …
Not to convince him now.
You will arrive to us better the first.
Then and I am already to you.
At us to the invariable usages
Concern do not as everywhere.
- Yes, it is solved! I to you will arrive.
That in a mortar a water do not to pound,
I will lead with the father discussion …
And I will take away with myself the daughter!
- Well at last the Russian guy
Suddenly to the approach has gone.
He is not afraid an overload,
When there is a way is heavy.
- I love an irony, but nevertheless
I do not intend to recede.
I cannot be deposed here
And a belief oath to break.
- And in you by ones heart I trust,
And I feel stronger.
And only with you such I dare to be
For these twenty days.
I have thought at night the desire -
To you to a two to give birth.
What you will tell, my friend, to the farewell -
You could endure it?
-Oh Carolina as it is crafty
You have looked by an ulterior motive …
However a two we have not enough,
If you are my couple.
And here the night covers us.
We luxuriate last time.
And from the pleasure everyone thaws
In the happy, but farewell hour.
And the stars in the sky were smiled
To the naivety and simplicity.
Its there too were kissed,
Disappearing in the dark.
The night at a dawn has regained.
The morning dawn has leapt.
And I have remembered that to us in the Precept
Wrote about the love not in vain.
2
The wind again freely walks.
One at the sea I stand,
But from the freedom only it is sick
In the far and foe edge.
Oh the sea! I have come to say goodbye.
You are here unique my friend.
I have fated to fall in love
At your waters where spent-ed the leisure-time.
Farewell! I too depart.
Your emerald was pleasant.
But on the affairs I miss -
Ryazan and London wait for me.
And by here the thoughts have begun to spin.
The alarm with the happiness half-and-half
In the one torment as have merged
And roll the soul on the waves.
3
Greetings to you, my Russia!
Well here and the house is our patrimonial.
My great-grandfather too was Vasily,
The owner is known for all.
And we have our deal:
The cafe, the bakeries, the car service.
The twelve years we have already handy
We develop the craft.
Us the three brothers friendly,
To be together the grandfather was bequeathed to us.
And the firms, let, are not so large,
But there is already an authority.
4
And here the middle of May.
Carolina calls again to me:
- The events in the family have reached the edge …
The father repeats one:
«Some guy from Ryazan
Has turned out your ones life.
You sleep with the open eyes,
And he, I think, have gone to a drunk»
But is not, I speak, he is sober
And at all does not drink. -
«But too much quick,
And thinks that my daughter he will filch! »
I have laughed. He is suddenly angry:
«Well, has decided in the races?
It is impossible to trust so immensely,
And at you there one foot! .»
Well in general, he is dissatisfied by all:
And that not so, and it too …
Still besides he is dismissed …
And was unwell - similar.
Vasily, you yet do not know,
After all I am pregnant already.
As soon as something you will think,
And so - please -to you.
- Well everything that to me - I accept.
I for mine rise by a rock.
Oh as I adore you,
You are the garden blossoming mine!
While you were searched by me everywhere,
We suffer the different troubles.
As we often go on a circle,
Do not noticing an another trace.
By your thoughts be conducted
I went on the line of the destiny,
As the wanderer, by belief be inspired,
To stand on the trace of your foot.
When I have suddenly seen you,
I have shouted to the sky: here she is! -
The soul grieving the saviour is! -
Mine dawn dream!
- And here you have risen before me -
Inside suddenly all has torned!
Your look is flared so be amazed,
That has flown: 'Here! - Has come true...'
You have been excited. And I am too
Been frightened by an image …
And has suddenly thought, oh My God,
What it is the sweet!
But you were silent. Then took the hands …
I have not dared its to take away.
And suddenly began to speak Russian!
I also began to answer.
Oh as it is pleasant, my Vasily,
All is to remember to us with you,
But how many it is necessary all efforts,
To go one track!
- Yes, Carolina, I understand …
With the father it is time to speak.
I take off tomorrow for London -
At a meeting it is easier to explain.
5
Oh the sky! To me today to London.
I ask, you do not drop a stars.
I trust in a your noble face,
And you by a trouble do not sadden.
And here Britain. We sit down
Easily, confidently and smoothly.
The flight absolutely was not for long lasted,
All has been very nicely.
Me Carolina met,
Rushes to my embraces.
And the splash of the adrenaline in the blood
Has strengthened the meetings devotion.
The father was gloomy, thin and pale.
I in English too spoke,
But my dictionary was very poor
And I am subtilized in a their way.
But the mother understood all more,
All time added tea
And very much efficiently questioned:
- You are not from the poor accidentally?
- Be not afraid, - I have told, - there is a business,
It will support an eight.
It is possible to live, even it is very courageous,
Not forgetting about the native.
Your father, I see, it is very sick.
In Ryazan there is «The Pine forest».
In vain he is dissatisfied with Russia -
At us would pass the ill more soon.
I on myself would take the expenses.
Here a photo: the sanatorium, the wood,
The river bears the easy waters -
All for health here are!
But if to me on 'the field of the battle'
It is necessary to lose nevertheless,
That air to London from Ryazan
I cannot send.
Here so it also has turned out! . -
The father did not concede.
And the happiness from the field has swept …
But the mind is all protested.
That in the life the new is disturbing.
Here the world is other, the other customs.
And all here as be unreasoned,
When from you remove the laurels.
I has strained, became a spring:
- Farewell, Mr. Livermor!
Is not present to despond the big reason.
Let's leave our fruitless dispute.
We left together with Carolina.
She did not wait another
And with the gentle-pigeon caress
Me with a smile has embraced.
6
The hotel. We have rent the number
And have quickly settled in the bed, -
It is pleasant to remember, how on the sea
We were married by April!
«Well, the nature marvellous children?
Where now to hold to us a way? -
I thought in the morning at a dawn, -
It would be necessary to look at London! »
- My Vasily, all you is outset.
There is a clear and worthy plan!
It is cut up by the promptings,
That over itself do not to repair a deceit!
After all to me have already opened the visa,
Though tomorrow it is possible to depart.
Why to depend on a whim, -
There are no forces the father to convince!
We take in the advance the tickets.
Let's look at a city and then,
Not to listen again to a lampoons,
Lovely we will depart to your house!
- Here it is correct! I am too
Wanted to tell to you about that,
That God will not help us with it, -
It is time to solve already.
- Then we rise! More soon let's get down to work! -
On service it is necessary to inform …
Let's not to gentle more the body, -
It is time to the dream to us to ascend! .
«Here this is the girl! - has noticed, -
With the such anywhere you will not be gone! »
And the voice internal has answered:
«With her the day and night you will not fall asleep! .»
The days by the gallop quick have rushed
Both on the affairs, and on the museums …
All has appeared suddenly useful,
That a tribute to give to strangers opinions.
But is not more native our Russia.
We are in England - the second grade!
To remain for a money would ask,
I would send them to hell!
7
Ryazan!
As at once there was all by the own way...
I have straightened the shoulders, have sighed.
And has remembered, how a nails the grandfather
Between the fingers, grinning, bent.
And here I have remembered Livermor.
What is the iron Mister!
But it is a pity -he will be bent soon...
Remained by the pessimist.
And here my house. Around to the people! .
Carolina by waits for a long time.
'I to see glad you! Thank God,
Are healthy all! '- I have groah in a window.
We leave. I hear:
- Here Vasily,
What Miss by has fascinated!
- Yes he is at us and the beautiful by he! -
Any would rend the wings!
- Greetings, Vasily! - vigorously
The relatives around have entered.
To us Carolina is nice!
Allow to us to accept her in our circle.
Carolina has smiled to them,
With all has kissed in a cheek,
And the pleasure in a face was reflected -
Her here have accepted as a daughter!
Have entered the native and the neighbours
In the court yard with the covered tables, -
Oh how many here the efforts recently
Has laid down to meet the visitors!
Settle all with a happy kind.
The father has given a toast:
- Here on-rjazansky! . Efficiently
Vasily has shown the grasp!
Another would mumble, doubted,
Would estimate one hundred times,
And this has fast gathered -
And Carolina is here at us! .
The bayan has jerked suddenly plasovaya.
And here the parents were lighted!
And have quickly rushed on a circle … -
And the others have stand up!
And a wide song spaciously
Then flew in the strange lands -
And I have thought suddenly involuntarily -
Here is a real paradise!
10.07.2011



Каролина
(поэма)
1
В чужих, далёких Эмиратах,
В волне Персидского залива,
Я оказался вдруг в объятьях
Судьбы нежданной и игривой.
Качалось море неподвластно,
Плескалось в ночь у наших ног,
И жизнь казалась нам прекрасной -
Никто здесь не был одинок.
Приятнее всего на свете,
Когда ты искренне влюблён! -
Не сожалел я на рассвете,
Что был вдруг ночью ослеплён!
Дышало радостно и вольно
Солёно море соучастно
И все признания бессонно
Хранило верно и пристрастно.
Лежим вдвоём мы под навесом.
Нас обдувает ветерок.
Она в глаза мне с интересом
Глядит, как в книгу - между строк.
Читает жизнь мою и мысли,
И хочет глубже распознать,
Какие чувства появились
В душе моей, что ей под стать.
И я смотрю в глаза ей долго,
Пытаюсь мир её понять,
Чтоб никогда не стало горько,
И на судьбу чтоб не пенять…
Дышу я в кудри опьянённо.
Вдыхаю аромат волос.
И вдруг, прижавшись к ней истомно,
Я понял, что уже прирос.
Её мне тело - верх блаженства.
Она как ангел во плоти.
Она - само есть совершенство,
Чтоб счастье в жизни обрести.
О ты, Рязань, моя родная!
О ты, любимый край!
В твоих пределах пребывая,
Я не нашёл душевный рай.
Прости меня за откровенность,
Тебя я не виню,
Что на чужбине вдруг я нежность
Нашёл. И вот уже люблю!
И замирая от признаний,
Я вновь в глаза её смотрю:
«Они как небо над Рязанью! » -
Себя на мысли я ловлю.
Исходят дни апрельской встречи.
И ест глаза разлуки дым.
Всё тише стали наши речи,
Укрывшись счастьем неземным.
И с приближением разлуки,
Поняв беду до дна,
Всё крепче мы сцепляем руки,
Страшась расстаться навсегда.
Сырой и мрачный где-то Лондон
Во мне тревогу пробудил.
Её отец там не был лордом,
Но Русь за что-то не любил.
- О Каролина - птица рая!
О ты - Руси моей простор!
Я обвенчать хотел вас в мае
Под наш Рязанский хор!
- О как тускнеют жизни краски! -
Вдруг Каролина говорит, -
О Василёк, ты мой Рязанский!
Как быстро времечко бежит!
Отец звонит, он весь взволнован.
Я рассказала всё про нас.
Но он сомнением окован…
Не убедить его сейчас.
Ты прилетишь к нам лучше первым.
Потом и я уже к тебе.
У нас к порядкам неизменным
Относятся не как везде.
- Да, решено! Я к вам приеду.
Чтоб в ступе воду не толочь,
Я проведу с отцом беседу…
И увезу с собою дочь!
- Ну наконец-то парень русский
Вдруг в наступление пошёл.
Он не боится перегрузки,
Когда бывает путь тяжёл.
- Люблю иронию, но всё же
Я не намерен отступать.
Я не могу быть здесь низложен
И клятву веры нарушать.
- И я в тебя всем сердцем верю,
И чувствую себя сильней.
И лишь с тобой такой быть смею
За эти двадцать дней.
Я загадала в ночь желанье -
Тебе двоих родить.
Что скажешь, друг мой, на прощанье -
Ты смог бы это пережить?
- О Каролина, как лукаво
Ты посмотрела неспроста…
Однако же двоих нам мало,
Уж если ты моя чета.
И вот уж ночь нас укрывает.
Мы нежимся в последний раз.
И от блаженства каждый тает
В счастливый, но прощальный час.
И звёзды в небе улыбались
Наивности и простоте.
Они там тоже целовались,
Скрываясь в темноте.
Очнулась ночь уж на рассвете.
Взыграла утреня заря.
И вспомнил я, что нам в Завете
Писали о любви не зря.
2
Гуляет ветер вновь привольно.
Один у моря я стою,
Но от свободы только больно
В далёком и чужом краю.
О море! Я пришёл проститься.
Ты здесь единственный мой друг.
Мне было суждено влюбиться
У вод твоих, где проводил досуг.
Прощай! Я тоже улетаю.
Приятен был твой изумруд.
Но я уж по делам скучаю -
Меня Рязань и Лондон ждут.
И тут же мысли закружились.
Тревога с счастьем пополам
В одно терзанье будто слились
И катят душу по волнам.
3
Привет тебе, моя Россия!
Ну вот и дом наш родовой.
Мой прадед тоже был Василий,
Известный всем мастеровой.
И мы своё имеем дело:
Кафе, пекарни, СТО.
Двенадцать лет уже умело
Мы развиваем ремесло.
Нас трое братьев дружелюбных,
Быть вместе завещал нам дед.
И фирмы, пусть, не очень крупны,
Но есть уже авторитет.
4
И вот уж середина мая.
Мне Каролина вновь звонит:
- События в семье дошли до края…
Отец одно твердит:
«Какой-то парень из Рязани
Всю жизнь твою перевернул.
Ты спишь с открытыми глазами,
А он, я думаю, пошёл в загул»
Да нет, я говорю, он трезвый
И вообще не пьёт. -
«Зато уж слишком резвый,
И думает, что дочь мою сопрёт! »
Я засмеялась. Он вдруг гневно:
«Ну что, надумала в бега?
Нельзя же верить так безмерно,
А у тебя уж там одна нога! ..»
Ну в общем, всем он недоволен:
И то не так, и это тоже…
Ещё к тому же он уволен…
И приболел - похоже.
Василий, ты ещё не знаешь,
Ведь я беременна уже.
Как только что-то загадаешь,
Так вот - пожалуйста - тебе.
- Ну всё, что мне - я принимаю.
Я за своё встаю скалой.
О как тебя я обожаю,
Ты сад цветущий мой!
Пока тебя искал я всюду,
Мы натерпелись разных бед.
Как часто ходим мы по кругу,
Другой не замечая след.
Твоими мыслями ведомый
Я шёл по линии судьбы,
Как странник, верой окрылённый,
Чтоб встать на след твоей стопы.
Когда тебя я вдруг увидел,
Я крикнул небу: вот она! -
Души тоскующей спаситель! -
Моя рассветная мечта!
- И вот ты встал передо мною -
Внутри вдруг всё оборвалось!
Твой взор пылал так изумлённо,
Что промелькнуло: 'Вот! - Сбылось...'
Ты был взволнован. И я тоже
Была напугана виденьем…
И вдруг подумала, о Боже,
Какое это наслажденье!
Но ты молчал. Потом взял руки…
Я не посмела их отнять.
И вдруг стал говорить по-русски!
Я также стала отвечать.
О как приятно, мой Василий,
Всё это вспомнить нам с тобой,
Но сколько надо всё ж усилий,
Чтобы идти одной тропой!
- Да, Каролина, понимаю…
С отцом пора уж говорить.
Я завтра в Лондон вылетаю -
При встрече легче объяснить.
5
О небо! Мне сегодня в Лондон.
Прошу, ты звёзды не роняй.
Я верю в лик твой благородный,
И ты бедой не омрачай.
И вот Британия. Садимся
Легко, уверенно и плавно.
Полёт совсем недолго длился,
Всё оказалось очень славно.
Меня встречает Каролина,
Бросается в мои объятья.
И всплеск в крови адреналина
Усилил встречи восприятье.
Отец был мрачен, худ и бледен.
Я по-английски тоже говорил,
Но мой словарь был очень беден
И я по-ихнему мудрил.
Но мать всё ж больше понимала,
Всё время подливала чай
И очень с толком вопрошала:
- Вы не из бедных невзначай?
- Не бойтесь, - я сказал, - есть дело,
Оно прокормит восьмерых.
Жить можно, даже очень смело,
Не забывая о родных.
Отец ваш, вижу, очень болен.
В Рязани есть «Сосновый бор».
Зря он Россией недоволен -
У нас скорей прошла бы хворь.
Я на себя бы взял расходы.
Вот фото: санаторий, лес,
Река несёт спокойно воды -
Всё для здоровья здесь!
Но если мне на «поле брани»
Придётся всё же проиграть,
То воздух в Лондон из Рязани
Я не смогу прислать.
Вот так оно и получилось! .. -
Отец не уступал.
И счастье с поля покатилось…
Но разум всё ж протестовал.
Тревожно то, что в жизни ново.
Здесь мир иной, другие нравы.
И всё здесь будто бестолково,
Когда с тебя снимают лавры.
Я весь напрягся, стал пружиной:
- Прощайте, мистер Ливермор!
Нет унывать большой причины.
Оставим наш бесплодный спор.
Мы вышли вместе с Каролиной.
Она другого не ждала
И с лаской нежно-голубиной
Меня с улыбкой обняла.
6
Гостиница. Мы сняли номер
И быстро улеглись в постель, -
Приятно вспомнить, как на море
Нас обвенчал апрель!
«Ну что, природы дивной дети?
Куда теперь держать нам путь? -
Я думал утром на рассвете, -
На Лондон надо бы взглянуть! »
- Василий мой, ты весь расстроен.
Есть ясный и достойный план!
Он побуждениями скроен,
Чтоб над собою не чинить обман!
Ведь мне уже открыли визу,
Хоть завтра можно улетать.
Зачем зависеть от каприза, -
Нет сил отца уж убеждать!
Возьмём заранее билеты.
Посмотрим город и потом,
Чтобы не слушать вновь памфлеты,
Любовно полетим в твой дом!
- Вот это правильно! Я тоже
Хотел тебе про то сказать,
Что Бог нам в этом не поможет, -
Пора самим уже решать.
- Тогда встаём! Скорей за дело! -
На службе надо известить…
Не будем больше нежить тело, -
Пора к мечте нам восходить! ..
«Вот это девушка! - заметил, -
С такой нигде не пропадёшь! »
И голос внутренний ответил:
«С ней днём и ночью не уснёшь! ..»
Помчались дни галопом резвым
И по делам, и по музеям…
Всё оказалось вдруг полезным,
Чтоб дань отдать чужим воззреньям.
Но нет родней своей России.
Мы в Англии - второго сорта!
Остаться бы за деньги попросили,
Послал бы я их к чёрту!
7
Рязань!
Как сразу стало всё по-свойски...
Расправил плечи я, вздохнул.
И вспомнил, как дедуля гвозди
Меж пальцев, усмехаясь, гнул.
И тут я вспомнил Ливермора.
Какой железный мистер!
Но жаль - загнётся скоро...
Оставшись пессимистом.
И вот мой дом. Вокруг народу! ..
Все Каролину ждут давно.
'Я рад вас видеть! Слава Богу,
Здоровы все! ' - я выкрикнул в окно.
Выходим. Слышу:
- Вот Василий,
Какую мисс обворожил!
- Да он у нас и сам красивый! -
Любой бы крылышки сложил!
- Привет, Василий! - энергично
Вступили родичи вокруг.
Нам Каролина симпатична!
Дай нам принять её в свой круг.
Им Каролина улыбалась,
Со всеми целовалась в щёчку,
И радость в лике отражалась -
Её здесь приняли как дочку!
Вошли родные и соседи
Во двор с накрытыми столами, -
О сколько здесь хлопот намедни
Легло, чтоб встретиться с гостями!
Расселись все с довольным видом.
Отец поднял бокал:
- Вот по-рязански! .. Деловито
Василий хватку показал!
Другой бы мямлил, сомневался,
Прикидывал бы сотню раз,
А этот быстренько собрался -
И Каролина вот у нас! ..
Баян рванул вдруг плясовую.
И тут родители зажглись!
И быстро понеслись по кругу… -
И остальные поднялись!
И песнь широкая раздольно
Потом лилась в далёкий край -
И я подумал вдруг невольно -
Вот настоящий рай!
10.07.2011